Книга: Сатанинское танго (Середа Вячеслав (переводчик), Краснохоркаи Ласло); АСТ, 2017

Книга погружает в безнадежную и бессмысленную осень разваливающейся венгерской деревни. Развал этого сообщества разлагает и души и тела всех его участников, которые давно утратили власть над своими жизнями и отдались во власть внешних обстоятельств. Лейтмотивом сквозь повествование проходит бесконечный осенний дождь, предваряющий зиму - окончательную гибель коммуны. Шизофренически длинные, вязкие предложения усиливают впечатления и погружение читателя в этот мир.

0    0

Жутковатая и безысходная книга венгерского писателя.
Середина 80х годов, пришедший в упадок некогда процветавший посёлок, из которого уехали все, кто мог. История, впрочем, как раз о тех, кто не смог - директор школы без школы, врач без больницы, владелец корчмы (тут работа всегда найдётся), семья с четырьмя детьми - старшие дочери - проститутки, сын - жестокий зверёныш, младшая дочь - умственно отсталая, но не менее жестокая. Бесконечный ноябрь, бесконечный дождь, бесконечная грязь.
И никакой надежды, казалось бы, но вдруг в посёлок возвращаются считавшиеся давно погибшими Иримиаш и Петрина (я вначале думала, что это муж с женой, но нет: Петрина - тоже мужское имя). У каждого с ними связаны свои воспоминания и свои надежды - так и развивается действие. Впрочем, действие здесь не главное - главное вот эта атмосфера увязания в болоте, краха мира, который даже некому оплакивать.
Читать её тяжело - предложения на страницу, а абзацы на все три, а по стилю и атмосфере напомнило Платонова (или Андреева) - беспросветная тоска и никакого будущего. Хотя, конечно, есть и венгерская специфика - особенно в том, что касается потустороннего и неясного (хотя как тут не вспомнить и Булгакова, и Гоголя).

0    0

Книга венгерского писателя Ласло Краснахоркаи вызвала у меня искренний восторг. Это книга, которая срывает покров с какой-либо веры в нормальное существование, доходит до невероятных глубин обнажения всего неприглядного, что случается с человеческой натурой в гнетущих условиях крестьянской нищеты, грязи, непогоды, разваливающейся на глазах жизни, отсутствия смыслов, собственного морального и физического разложения. Чем живут эти люди, опустившиеся жители развалившейся деревни? Во что они готовы верить и к чему идти?
Тщательно прописанная, крайне убедительная ода распаду — казалось бы, что может быть в ней прекрасного? А прекрасно в ней оказалось всё и в первую очередь то, что, погружая в откровенный мрак, она вовсе не тяготит, а даже наоборот, как-то раззадоривает читателя, увлекает восхитительным слогом автора. Это язык повествования, где неприглядное полотно мастерски соткано из длинных, порою более чем в полстраницы, предложений, словно обволакивающих, завораживающих с самой первой строчки и не отпускающих буквально до последнего слова. Эта магия идеального текста, подобно паутине в корчме, где разворачивается часть действия, сплетается мгновенно и незаметно, крепко захватывая всех и вся в свои сети. Немногочисленные герои маленького, развалившегося крестьянского кооператива в Венгрии, погрязшие в нищете, распутстве, безделье, пьянстве, зависти, озлобленно следящие друг за другом, прописаны автором столь живо и ярко, что они отчётливо предстают перед глазами. Хотя бы ради такого языка и восхитительного перевода Вячеслава Середы стоит взяться за этот роман!
К примеру, одна из многих мрачных, но при этом явственных характеристик места: «Свет едва пробивается сквозь тяжелые облака, город дышит через шарфы, неприветливо воет ветер, и дома, тротуары и дороги беспомощно мокнут под проливным дождем. Из-за окон сквозь тюлевые занавески глядят в полумрак старухи и со сжимающимися сердцами видят на лицах людей, ищущих спасения под навесами, те же грехи и печали, что и в домах, и их уже не развеять ни теплом изразцовой печи, ни дымящимся, с пылу с жару, печеньем».
Или краткое, но ёмкое замечание одного из героев: «Шутка — она как жизнь, — Плохо начинается и плохо заканчивается. А посередине — всё замечательно».
У книги интересная композиция, необычное построение глав. Непрерывно нарастающее напряжение всё больше закручивается, пляшет и наконец полностью безумствует в вихре сатанинского танца. Потом следует «взлёт» — несколько важных кульминационных точек, а затем стремительный, восхищающий по авторскому исполнению «спуск», идеально замыкающий круг. И гротеск, и мистика, и трагикомедия, и психологическая драма, и загадка, и любовь, и детектив, и авантюрный оттенок, и простое бытописание — в этом тексте есть всё.
Очень рекомендую к прочтению. И чрезвычайно важно здесь дочитать всё до конца.

0    0