Книга: Сестренка (Гернет Нина Владимировна); Речь, 2016

Увидев в «Лабиринте» анонс этой книги с симпатично-советским рисунком на обложке, заинтересовался и решил ознакомиться, благо текст повести выложен в сети (да еще и с этими же иллюстрациями). Книга не слишком велика, она состоит из 31 главки – прочитал минут за 30-40. Сюжет таков: главный герой повести – семилетний мальчик Женя – живет в совхозе с папой и мамой. К ним в гости приезжает мамина сестра с четырехлетней дочкой Саней. Как и все правильные советские люди, отраженные в соцреалистической литературе, тетя Вера (мамина сестра) не ищет в жизни легких путей, и ей срочно надо ехать строить электростанции где-то в далеких необустроенных краях. Поскольку в тех местах нет никаких условий для маленькой дочки, да и вряд ли будет время на нее, то ребенка она оставляет на какое-то время (пока не обустроится на новом месте) своей сестре и уезжает.
Появление младшей сестры не радует Женю, потому что девочка оказалась довольно своенравной (чем она, кстати, весьма напоминает линдгреновскую Лотту с Горластой улицы), да еще мальчик вместо игр со сверстниками должен теперь присматривать за сестрой. После цепи различных микроконфликтов в финале отношения между Женей и Саней нормализуются и превращаются в обычные отношения брата и сестры, а сам Женя в результате этих событий становится более самостоятельным, ответственным и взрослым, что, надо заметить, однозначно, идет ему на пользу. (Вот прямо минуту назад, во время написания отзыва, общался с мамой сына-девятиклассника, который регулярно устраивает истерики по принципу «не хочу - не буду», маму очень жаль: сыночек рос без папы, один-единственный, все для него, а в результате такой вот замечательный итог. И таких историй я знаю не одну и не две, ну да это так, к слову).
Однако, несмотря на безусловную правильность такого воспитания, при чтении несколько раз резануло то, что при появлении нового члена семьи родители даже в малейшей степени не заботятся о том, чтобы сгладить сыну стресс: все его реакции пресекаются сразу и предельно резко: ты должен или будешь наказан, а твое мнение по этому вопросу никого не интересует. Конечно, дисциплина и ответственность очень важны, иногда даже жизненно важны, однако если даже старающийся быть «железным» Маяковский писал, что порой «хочется звон свой спрятать в мягкое – женское», то уж ребенку хочется этого и подавно, здесь же никто не стремится сгладить для него происходящее, напротив, зачастую все еще более заостряют, требуя «все и сразу». Вот, к примеру, такая сцена:
«Тётя Вера командовала, посуда звенела, масло ворчало на сковороде, все что-то делали – и было так весело, будто все, даже папа, играли в хозяйство, а не работали. Завтрак был готов в одну минуту, и это был просто замечательный завтрак. Папа шутил, тётя Вера и Женя смеялись. А Саня всё испортила.
Она ткнула пальцем в Женину любимую чашку и сказала:
– Мне в эту!
– Нет, тебе в ту, – сказал Женя и подвинул к ней другую чашку, тоже очень хорошую. – Это моя.
– Нет, моя! – громко сказала Саня. – Потому что я её люблю.
– Не выдумывай! – рассердился Женя. – Пей, из какой дадут. А этой не получишь.
– Евгений! – сказал папа и нахмурился. Женя умолк. Папа налил в Женину чашку горячего молока и поставил перед Саней.
– А вот получу! – гордо сказала Саня и схватила чашку. Но чашка была горячая, Саня вскрикнула и выпустила её из рук.
Разбилась самая любимая Женина чашка, с пёстрыми петухами.
Саня противно ревела, тётя Вера беспокоилась, не обожглась ли она, жалела чашку. Папа сказал: «И ладно, что разбилась, по крайней мере Женька не будет жадничать».
Я бы понял, если бы была объективная необходимость в чем-то уступить (например, маленькому ребенку надо спать, а старший шумно играет, в этой ситуации он, бесспорно, должен как-то поумерить свой пыл и учесть интересы других), но тут чашка именно его, это, так сказать, часть ритуала (что для ребенка всегда очень важно), девочке предлагают другую, не менее красивую чашку, то есть против представления мальчика о том, как должно быть, выступает не объективная необходимость, а капризы («хочу») другого ребенка, которым и здесь, и во всех остальных случаях взрослые почему-то потакают. Ее же непосредственные и злые реплики в адрес брата никто не обрывает, не объясняет девочке, что злорадствовать нехорошо. Уж строгость, так ко всем, а то когда она лишь в отношении одного, пусть и старшего – это как-то несправедливо и неправильно.
Естественно, что со старшего спрос больше, но ведь и авторитет его как старшего тоже надо поддерживать в глазах младших, взрослые должны давать младшим такие сигналы. Здесь же появление сестренки приводит к тому, что на мальчика начинают валиться шишки со всех сторон: сестра постоянно капризничает и выпендривается, а родители начинают вдвое строже спрашивать за все, ведь Женя теперь – старший. И после этого взрослые почему-то недовольны, что он в ответ на вопрос «рад ли ты, что у тебя появилась сестра?» - отводит в сторону глаза и молчит. В целом, все заканчивается хорошо, но в паре эпизодов я даже несколько посочувствовал мальчику, хотя и его детский эгоизм тоже нам показан. К примеру, в этой сцене, действие которой происходит в детском саду.
«За обедом оказалось, что Саня не умеет правильно держать ложку! Держит её в кулаке, как палку!
– Эх ты, – сказал Женя. – У нас тут Коляша и Маня ещё меньше тебя, а умеют.
Коляша и Маня разом подняли руки с ложками вверх. В самом деле, они держали ложки правильно.
– Да, Саня, очень странно, – сказала Марина Львовна. – У других детей нет братьев, а они умеют. А у тебя есть такой учёный старший брат – и почему-то тебя не научил! Как ему не стыдно!
Дети рассмеялись».

Все сделано правильно: женино недоброе высказывание и задирание носа остановлено, но вот когда после этого Саня говорит, что Женя «плохой», почему-то никто не указывает ей, что вообще-то не слишком правильно так говорить о своем брате.
[продолжу в другой части]

0    0

[продолжу]
Или вот еще эпизод. Женя в этот день дежурит в детском саду, что для него важное и ответственное поручение. Дежурный не должен опаздывать, но мама собирает Саню и когда Женя начинает нервничать из-за надвигающегося опоздания, говорит ему: «ничего с тобой не сделается, если подождёшь». Понимаю, субординация, дисциплина, но в целом для меня это привет от значительной части тех педагогов, с кем в детстве и отрочестве сводила меня жизнь, когда весь посыл со стороны взрослых выглядит так: «всем плевать, что ты там хочешь, какие у тебя резоны, - заткнись и делай, что мы тебе скажем, потому что ты – никто, и звать тебя – никак, а мы лучше тебя знаем, как правильно и нужно».
Спору нет: взрослый, действительно, больше знает и ему почти всегда лучше видней, но этот баланс все-таки не сто к нулю, должен же быть какой-то процент, хотя бы в соотношении 95 к 5-и, когда хоть чуть-чуть учитываются интересы и пожелания ребенка? Автор книги считает, что нет. (На всякий случай скажу, что сам я в семье был младшим, и потому никаких личных психологических травм от ситуаций такого рода на восприятие книги не наложилось).
В целом о книге: не сказать, что история раскрыта глубоко и многогранно, но она, безусловно, раскрыта
немало сцен написано психологически убедительно, умеренно интересно. Все взрослые в повести, совершенно типичны для такого рода советской воспитательной детской литературы: они исключительно правильны и безупречны, словно сошли с плакатов той эпохи. Все сцены общения детей со взрослыми преследуют исключительно воспитательные цели. Я не против этих целей, но настоящая литература все же призвана показывать жизнь во всей ее полноте и сложности, и взрослый, как правило, вовсе даже не безупречный человек, и потому процесс роста во время воспитания – обоюдный. То есть ты воспитываешь не только, и даже не столько ребенка, сколько себя, но в данной повести нет ни малейшего отзвука этой идеи.
Детям в этой книге, думаю, будут интересны реалии детского сада, отображенные довольно подробно и разнообразно (детские игры, взаимоотношения ребят между собой), но автор не увлекается этим, он всегда вводит картины детской жизни в русло воспитательного процесса. Вот, к примеру, девочка Лиза хвастается, что она подсмотрела, как папа в мастерской делает комплект мебели для кукол, и обещает, что тех, кто, по ее мнению, будет этого достоин, она позовет посмотреть на все это великолепие. В один из дней три девочки отказываются уступить ей стирку кукольной одежды, и Лиза в гневе говорит, что не позволит им посмотреть кукольную мебель. Однако в итоге вся игрушечная мебель достается не ей, а детскому саду, для общественных кукол. Порок эгоизма наказан, девочка учится здоровому коллективизму.
Так что с воспитательной точки зрения книга очень правильная, в детстве я читал много подобных и они, надо заметить, не производили на меня большого впечатления, я читал их один-два раза, без особого интереса. А любил я совсем другие книги – «Тома Сойера», «Карлссона», «Пеппи», «Буратино», «Морского волчонка», «Нильса», «Незнайку», и многие другие книги, где, с точки зрения педагогики, все неправильно: герои не слушались, шалили, озоровали, чудили, но не становились от этого хуже, потому что главным была их живость, лихость и настоящесть. Чтение этих книг приносило столько радости, что я перечитывал их десятки и десятки раз в детстве, и с большим удовольствием перечитываю сейчас дочери.
В данной же повести совсем нет той искры, того чуда, за которое я люблю литературу, произведение похоже, скорее, на качественно выполненное упражнение на тему «донесение в доступной форме ряда воспитательных аспектов до детей младшего школьного возраста». И в этом жанре книга, безусловно, состоялась.
Вердикт: книгу явно не стоит приобретать тем, кого раздражает типичный советский стиль детских книг, так как им пронизана вся повесть, включая иллюстрации. Книг такого плана довольно много, в таком же «педагогическом» стиле писали и Осеева, и Верейская, и Воронкова, и Пантелеев, и даже Шварц (имею в виду «Первоклассницу»), и многие другие, чьих фамилий я сейчас не помню, но хорошо помню, как много похожего читал в детстве. Повесть «Сестренка» - не самый плохой представитель этого направления, в ней затронута важная тема отношений детей в семье, написана она очень соразмерным детскому сознанию языком, все реалии будут понятны и пятилетнему ребенку. Опять же идеология здесь, хотя и организует текст определенным образом, но не выжигает все живое на своем пути, как это иногда бывало. Я бы рассматривал ее именно как образец своего направления, с которым вполне можно ознакомиться для общего развития, опять же, цена на книгу сохранена в рамках приличия (а то вон новая книга Дороти Эдвардс, которая мало чем отличается с точки зрения полиграфии от «Сестренки» стоит 900 (!!!) рублей). Себе я, пожалуй, эту книгу куплю, дождавшись каких-нибудь скидок
вполне достойный представитель книг из разряда «советские писатели - детям». Пусть будет.

0    0

Книга, обязательная для совместного чтения родителями со старшими братьями и сёстрами.
В моём детстве эта книга была, но я её не читала. И вообще, не было принято, по-моему, как-то поддерживать старших детей, у которых появились младшие братья-сёстры. Не было времени с ними разговаривать, и вообще, чего с ним разговаривать, он взрослый, давайте младшему отдадим всё внимание. Сейчас, к счастью, всё иначе, и старшие братья и сёстры имеют право на чувства, на детство, на признание себя ценным членом общества.
С этой книгой в руках можно разговаривать со старшим ребёнком, готовиться вместе к появлению младшего. Тут достаточно конфликтов, которые можно проговорить и обсудить. Герои не "сферические кони в вакууме", они живые, со своей историей и характерами. Капризная маленькая девочка мучает старшего брата, она не прелестный ангелок, а он не ответственный и разумный "маленький взрослый". Всё честно. Женя, старший брат, учится быть организованным, осознанным и воспитанным. Взрослые, кстати, тоже далеко не идеальны, вполне такие обычные взрослые - "вот я сказал - и так будет" и это хорошо: можно вместе с ребёнком обсудить конфликтные ситуации, отработать их на героях "Сестрёнки" и постараться избежать у себя в семье.
Ну и добавлю ,что это та самая Нина Гернет, которая написала хит моего детства "Катя и крокодил".

0    0