Эпидемия безбрачия среди русских крестьянок. Спасовки в XVIII-XIX веках (Джон Бушнелл); Новое литературное обозрение, 2020

Автор этой книги, проф. в отставке Джон Бушнелл, имеет довольно любопытную биографию. Защитив диссертацию в 1977 г., он 40 лет, с 1980 по 2020 г. преподавал историю в Северо-западном университете (Иллинойс, США). Многократно приезжал в нашу страну, в середине 1970-х провел три года в Москве, работая переводчиком в изд-ве «Прогресс», а также в Московской патриархии (у нас тогда была, конечно, разрядка, но всё равно такое трудоустройство выглядит немножко удивительно). В 1990 г. вышла его книга о московских граффити. Эта одна из четырех монографий Бушнелла. Предыдущая была посвящена участию военнослужащих в революции 1905 г.
рассматриваемая работа, появившаяся под названием «Русские крестьянки, которые отказывались выходить замуж», вышла в 2017 г. (перевод на русский язык не точен, но более выгоден с точки зрения продаж
ну, дай-то Бог), и совсем свежее издание («Russian Peasant Bride Theft») – история т.н. умыкания (как к/брали женщин на Руси замуж). Собственно, как рассказывает сам Бушнелл во введение к своему исследованию о спасовках, он и наткнулся на необычные архивные материалы по незамужним русским женщинам, готовя книгу о брачных традициях в России. Ему попали в руки церковные документы конца 18 в. с. Купля Гороховецкого уезда Владимирской губернии, из которых следовало, что практически половина местных крестьянок в возрасте до 25 лет были не замужем. Это было очень странный и необъяснимый феномен, ведь с точки зрения тогдашних крестьян семья – это не просто освященная веками и церковью традиция («плодитесь и размножайтесь», «оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть»), отношения вне брака – блуд, это еще и единственная возможность выжить, поскольку вести хозяйство без детей, да и одному взрослому весьма трудно. Не женились только физически и душевно больные. К тому же, экономически такой отказ от брака был невыгоден общине, так как при коллективной раскладке податей и повинностей маленькие хозяйства (дворы) давали меньше, и за них приходилось доплачивать/отрабатывать остальным. Наконец, нежелание вступать в брак заставляло местных крестьян искать невест за пределами своей деревне (а в Купле все мужчины были женаты) – а это било по их карману, поскольку требовало платить «выводное» - помещичий налог на брак с неместной девушкой. Помещики, кстати, в целом были также недовольны большим количеством старых дев – трудовые единицы, а не земля, были истинным богатством крепостного хозяйства
они и работали, и подати платили.
Аналогичную ситуацию мистер Бушнелл обнаружил в селах Нижегородской и Костромской губерний. Этот факт практически прошел мимо и тогдашних властей, и более поздних исследователей. Точнее, объяснение было, но не конкретным – дело в том, что все эти женщины принадлежали к т.н. Спасовскому согласию старообрядческой церкви, лишенному своих священников и поэтому отказывавшемуся долгое время выполнять полагающиеся церковные обряды, в том числе венчания. Но столь массовых отказов от брака в других регионах не наблюдалось.
По мысли автора, гипотетическим объяснением такого поведения русских женщин было следующее: «они отвергали брак от отчаяния, что живут в мире, к которому Господь Бог совершенно безразличен» (с. 9). Дж. Бушнелл не настаивает на этом выводе, но другого у него нет (интересно, что итоговую часть своей работы он назвал «недозаключением»). Почему сопротивление браку ослабло к середине 19 в., автор, фиксируя это, также не может в полной мере объяснить.
Интересно, что, по утверждению Дж. Бушнелла, решение о невступлении в брак женщины принимали самостоятельно, без давления со стороны родителей, часто поддерживавших дочерей. Давление, и серьезное, было практически везде со стороны помещиков, требовавших или массового «брачевания» (первоначально по желанию, потом по указанию местных управляющих), или серьезных штрафов с родителей за неповиновение. Автор исследовал доступные ему документы с середины 18 по середину 19 в. на примере трех районов, изучив как ситуацию на местах, так и реакцию собственников и властей. Всего в данном труде семь глав. Часть содержит много избыточной, на мой взгляд, информации. Скажем, в гл. 6 подробно рассказывается об освоении русскими в 16-17 вв. поволжских территорий, что не имеет прямого отношения в теме книги.
Типовое оформление. В тексте приводится много таблиц, есть несколько не очень читающихся карт. Имеется именной указатель, список литературы и источников. Тираж 1000 экз. Перевод, принадлежащий Ларе Пуцелло- Бушнелл (жена? дочь?), мне показался удовлетворительным, но местами неудачным. Напр., переводчица активно употребляет формулировки «брачатся» (вместо «вступают в брак») – «все крестьяне брачились» и т. п. По всему тексту идут девки вместо девушек/молодых женщин, попы вместо священников. Встречаются простонародные формулировки «знамо дело», «загреметь в армию» и проч.
В целом у Дж. Бушнелла получилась очень специализированная и скучная книга, которую я с трудом осилил. Не знаю, кто может стать ее читателем, кроме немногих интересующихся данной проблемой.
© Как много писателей, как мало читателей…

0    0

Данное исследование будет интересно в первую очередь историкам-теоретикам. Массовому читателю, любителю исторических исследований она может показаться несколько путанной. Автор чересчур много уделяет внимание количеству, и порой можно просто потерять нить его мысли. Бесконечное количество раз он пересчитывать замужних и незамужних крестьянок, холостых и женатых в тех или иных деревнях средней полосы России. Такие подсчёты занимают, наверное, половину исследования. И это делает книгу скучной. Если убрать такие дотошные подсчёты, книга будет намного интересней, ведь в ней можно почерпнуть интересные факты о крепостное укладке русского крестьянства. И отдельное спасибо переводчикам.

0    0