Книга: Событие (Анни Эрно); No Kidding Press, 2021

Ужасный кривой шрифт. Тонкая.

0    0

Анни Эрно пишет, что обязана рассказать о событии, поскольку невозможно пережить такое и не поделиться. Здесь письмо ощущается как долг (перед собой или другими). В тексте я зацепилась за две фразы:
1. «именно в этом истинный смысл моей жизни: чтобы мое тело, мои чувства и мои мысли стали текстом, то есть чем-то понятным и общим
чтобы мое существование полностью растворилось в головах и судьбах других»
2. «опыт, каким бы он ни был, дает неотъемлемое право его описать»
Оба высказывания кажутся мне интересными и верными. Должно быть в самом акте такого письма есть освобождающее чувство - найти ответ, определение, смысл. Проговорить, а не замалчивать.
Приведу достоинства книги списком, где заодно поделюсь личными впечатлениями.
1. Текст-свидетельство.
«Неделю спустя в Далласе был убит Кеннеди. Но меня это уже не интересовало». Эрно тщательно фиксирует даты, названия улиц, главных и случайных персонажей истории. Она обращается к дневнику. Задача - передать тонкости и детали. Книгу называют политическим манифестом, и с этим невозможно не согласиться. Здесь девушка двадцати трёх лет попадает в капкан системы и подвергает тело вынужденным пыткам.
2. Писательство как метод.
«Я гордилась собой. Такую же гордость, вероятно, испытывают одинокие моряки, наркозависимые и воры — те, кто зашли так далеко, как другим и не снилось. И, быть может, именно эта гордость заставила меня теперь всё рассказать». «Событие» - это рефлексия, и читателю предоставляется не просто художественная обработка травмы, это взгляд исследователя, возвращение в прошлое спустя годы. Эрно отвечает на вопрос, зачем пишет, как пишет, что для неё текст.
3. Осмысление травмы.
«Помню, что страха уже не было, лишь спокойствие, какое возникает, когда остается только ждать». Когда я начала читать книгу, то подумала, что именно так хотела бы впредь рассказывать о боли и кризисе. В ноябре 2021 года мне удалось закончить рассказ о недельном пребывании в больнице, это одно из ярких и жутких воспоминаний моей жизни. Писать о смерти, раке, аборте, насилии, страданиях сложно, а доставать стыдные, болезненные эпизоды - значит разрушить ощущение комфорта и безопасности. Когда пишешь о чем-то болезненном, трудно подобрать слова и отдалиться, убрать ярость, гнев, страх. Сложно рассказать о боли постепенно и аккуратно, но именно так можно избежать манипуляций. Эрно удаётся рассказать историю с максимальным количеством деталей, и при этом избежать глубокого внутреннего надрыва. Я чувствовала этот надрыв, но он был воссоздан с помощью сухих фактов и эмпатии.
4. Социальное унижение и манифест. «Единственным, кто не проявлял интереса к ситуации, был виновник моей беременности». Беременная девушка вызывает омерзение, жалость, чувство превосходства, желание заняться сексом (один из женатых друзей предлагает ей переспать, ведь «все уже случилось»). Чаще всего окружающие воспринимают ее как мишень для насмешек, слабое звено. Социальное неравенство, скотское отношение к женщине, небрежность и отчаяние - в маленькой книжке показан весь диапазон осуждения.
5. Опыт тела.
«Я поняла, что той ночью потеряла тело, которым обладала с юности». Книга глубоко телесная, беременность пугает, это бремя и ужас, ментальное состояние настолько измученное, что вообще непонятно, как можно было пережить этот кошмар. «Теперь мою вагину выставили напоказ и истерзали, а живот выскоблили и вывернули наружу». Аборт в тексте - это жуть жутчайшая. Аборт - это не разовая акция, сам процесс длился, длился и длился, а решающая ночь разделилась для героини на две фазы. Спица, вставляемая во влагалище, уколы, кухня старухи, зонд, адская боль, ещё зонд, выкидыш в туалете, перерезать пуповину, потеря крови, больница, «я вам не сантехник». Причина, по которой нужно пройти через все унижения, - уголовная ответственность за проведение аборта для всех участников.

0    0

Помню, какое негодование я испытывала в ноябре прошлого года, после прочтения новостной заметки о том, что в Польше врачи отказались абортировать нежизнеспособный плод, заняв выжидательную позицию, а потом не успели спасти женщину от заражения крови, после того, как тот всё-таки умер в матке. Виной тому, конечно, не нерасторопность конкретного специалиста или кризис в медицине, а государственный запрет на проведение абортов, в том числе по причине «дефекта плода». С чего вдруг сборище польских мужчин среднего возраста решило, что лучше знает, как женщина должна распоряжаться своим телом, я не представляю. Как не представляю и то, как муж умершей объяснил их дочери тот факт, что здоровая тридцатилетняя женщина сутки умирала в больнице под наблюдением врачей.
То же самое чувство накрыло меня при чтении «События» – истории о том, как в 1963 году двадцатитрёхлетняя студентка парижского университета, узнав, что беременна, пытается, но не может сделать аборт. Подписав закон о запрете абортов, президент республики будто бы удалил из языка само слово. Нельзя не только проводить процедуру, но и говорить о ней. Все всё знают, все всё понимают, но героиню окружает стена молчания и презрения, ей кажется, что она единственная во всём мире столкнулась с такой проблемой, а все её товарки – сплошь непорочные девы, готовые ждать своего единственного хоть до самой смерти.
«Событие» очень хорошо описывает, как страх одного сделал героиню абсолютно бесстрашным перед другим. Девушка так боится за своё будущее, которого может не быть, если вскоре университетская скамья сменится комнаткой, завешанной пелёнками, что абсолютно перестаёт бояться смерти. Именно страх является её движущей силой, и в какой-то момент ты понимаешь, что жизнь женщин – это вообще сплошные страхи и их преодоление. Страх забеременеть в юности сменяется страхом не забеременеть в зрелости, с заветными двумя полосками появляется страх родов, бесконечные страхи за здоровье младенца со временем перерастают в бесконечный страх того, что может случиться с ребёнком в этом большом мире. На фоне этого огромного снежного кома страхов привычная глазу вязальная спица и вправду выглядит не так уж жутко.

0    0