Книга: Мы. Бич Божий (Замятин Евгений Иванович); Речь, 2018

Я дождалась. Наконец-то Замятин.
Евгений Иванович Замятин (1884–1937) — один из моих любимейших писателей первой трети XX века, одна из интереснейших фигур в русской литературе и чрезвычайно уважаемый мною человек.
Всего несколько деталей. Он состоялся в выбранной профессии инженера-кораблестроителя. До такой степени, что даже его рано сформировавшаяся жизненная позиция, протестная по отношению к существующему государственному устройству (даже вступил в 1905 во фракцию большевиков) и вызванные ею репрессивные меры правительства (аресты и ссылки), шесть лет жизни (1905–1911) на нелегальном положении, не помешали отправить его в 1916 году в командировку в Англию с ответственной миссией участия в строительстве российских ледоколов. Замятин был одним из главных проектировщиков ледокола «Святой Александр Невский», получившего впоследствии название «Ленин». При этом в литературе был абсолютнейшим профессионалом, совершенно свободно чувствуя себя как в стихии русского языка (кстати, и английский он выучил прекрасно), так и в выборе жанров, сюжетов, стилистики.
Замятин всегда был самостоятелен и смел в своих воззрениях и публицистических выступлениях. Когда во время Первой мировой многие россияне, в том числе литераторы, были охвачены патриотическим порывом, принимавшим иногда шовинистический оттенок (вроде переименования Петербурга в Петроград или разгрома немецкий предприятий в российских городах), Замятин выступал с антивоенных интернационалистических позиций. А в 1921 году, когда ключевые позиции в литературе начинают занимать «юркие», знающие «когда петь царя, а когда серп и молот», он в своей короткой и яркой статье «Я боюсь», актуальной во все времена, тем более, в наше, предостерегает против «исполнительных и благонадежных» в опасении, что, если они возьмут верх, то «у русской литературы есть одно будущее: ее прошлое».
Замятин был прекрасным наставником литературной молодежи, выпестовав, например «Серапионовых братьев».
Про его писательскую одаренность я и не говорю. Его выступления в различных жанрах — социальной сатиры («Уездное», «Островитяне», «Ловец человеков» и многое другое), тончайшей психологической прозы, с экскурсами туда, где было бы небезынтересно побывать и Достоевскому («Наводнение»), пьесы («Блоха»), исторического романа («Бич Божий») - часто становились событием не только российского, но мирового значения.
Таким событием стал роман «Мы», с которого, как считают исследователи, начался расцвет жанра антиутопии. Роман был закончен в 1921 году, но по-русски его опубликовать не удалось. Впервые издан на английском в США в1925-ом, затем на чешском (1927) и французском (1929).
Пересказывать роман не хочу. Скажу только, что тоталитарное общество будущего в этом романе — это вовсе не прорицание в отношении России, которая в период военного коммунизма давала веские основания для подобных прогнозов. Нет, роман был задуман еще в Англии в осознании возможного грядущего порабощения духа слепой, безликой, но могучей машиной. Очень важно, что «Мы» — это именно полноценный роман, а не памфлет, скажем. Художественная сторона книги ничуть не уступает смысловой. Вот, скажем, как видит теперь главный герой, которому в тщательно организованном бедламе вопреки всем замыслам властей, всем их мерам, удалось встретить и полюбить женщину. Ему, наконец почувствовавшему себя живым, ампутировали душу (ее былое наличие он теперь расценивает как болезнь). И вот результат:
«Привели ту женщину. В моем присутствии она должна была дать свои показания. Эта женщина упорно молчала и улыбалась. Я заметил, что у ней острые и очень белые зубы и что это красиво.
Затем ее ввели под колокол. У нее стало очень белое лицо, а так как глаза у нее темные и большие — то это было очень красиво. Когда из-под колокола стали выкачивать воздух — она откинула голову, полузакрыла глаза, губы стиснуты — это напомнило мне что-то».
Ценнейшая находка издательства — использование работ художника Анатолия Анатольевича Подивилова. На меня они произвели впечатление шоковое. В работах Подивилова есть главное — необходимый нерв, очень сильный посыл, создающие атмосферу почти нестерпимого напряжения. Говорить многое о них не хочется, излишне. Прилагаю несколько. По-моему, можно и нужно об этом только так. Не «разжевывая» для читателя смысл. Очень надеюсь, что и у вас возникнет это ощущение неразрывного родства, полной спаянности текста и иллюстраций.
«Бич Божий» — тоже одно из моих любимых творений Замятина, издающееся много реже, чем хотелось бы. В центре сюжета — жизнь Атиллы, сына «хунского князя Мудьюга», варвара, которому предстоит расти и мужать в Риме, лелеять свою ненависть к нему, чтобы однажды уничтожить. Очень тонкое, мощное по силе воздействия, насыщенное эмоциями повествование.
У книги вижу только один недостаток — отсутствие статьи о Замятине (потому и позволила себе разразиться здесь длиннющей тирадой). Да и о художнике хотелось бы что-то узнать.
Но этот недостаток я существенным не считаю, а вот книгу расцениваю как одну из самых ярких в серии. Очень-очень рада ее появлению и всех приглашаю испытать подобную радость. Горячо рекомендую.

0    0

«Я явился к Благодетелю и рассказал ему всё, что мне было известно о врагах счастья. Почему раньше это могло мне казаться трудным? Непонятно. Единственное объяснение: прежняя моя болезнь (душа)»
Эта книга перевернула мой мир наизнанку. Я долго откладывала её прочтение, и вот теперь, увидев издание Замятина в новом оформлении, поняла - пора.
Многие сравнивают «Мы» Е. Замятина с известной антиутопией Дж.Оруэлла «1984». Действительно, в книгах много общего, и, если проследить истории этих двух книг, то выяснится, что роман Замятина написан примерно на 20 лет раньше «1984». Автор второй книги даже рецензировал «Мы», отчего после издания антиутопии в 1948 году Джорджа Оруэлла даже обвиняли в плагиате сюжета Замятина.
Много ли общего в этих двух книгах? Несомненно, общие черты есть, но с таким же успехом мы можем любой более поздний роман этого жанра приравнять как к «Мы», так и к «1984». В обеих произведениях есть государство, отгородившееся стеной от всего мира, оба романа имеют пару главных героев - мужчину-повествователя и даму, меняющую их представление о мире. Но лично мне ближе стала книга Замятина. Она основана не на политике, а на чувствах и образах. Тебе не навязывают грубое мнение автора, а заставляют доходить до него самому. Творчество Евгения Замятина вообще основано на образах - стоит лишь вспомнить короткий рассказ «Дракон», в котором революционеры - не люди, а лишь драконоподобные существа с красными, омытыми кровью руками.
И герои романа «Мы» тоже образны. Мы можем представить в загадочной I-303 себя, свою знакомую, а в s-образном, двоягоизогнутом S-4711 - любого, кто напоминает эту фигуру. Персонажи не имеют таких имён, как у нас - но Замятин доказал, что эти имена не требуются. Имена лишь мешали бы воспринимать чистые образы, которые выстраиваются в нас кирпичиками глаголов и прилагательных - вот О-90, которая всегда «100-10», но финал книги - и она одна находит спасение за Зелёной стеной. Она - надежда этого мира, она - мать ребёнка Д.
Отдельно хотелось бы восхититься форматом книги. Она небольшая, но и не «покетбук» - и почему-то её формат мне очень понравился при чтении - уголки не впивались в руки, а вес не отягчал руки. Иллюстрации - это особое искусство. Каждая из них была в нужном месте, а их «образность» дополняет стиль Замятина, позволяя представить крест, перечеркнувший лицо I-303 ещё при первом её описании, но в то же время не отягчает нас подробным представлением черт её образа - фигура изображена парой штрихов, но от этого не теряет своей изящности, лицо и вовсе перечёркнуто - мы не видим глаз, лица, губ.
В целом, пока что это моя лучшая покупка в «Лабиринте». Книга занимает особое место в моей библиотеке, а я буду заказывать и другие книги этой серии.

0    0

Здравствуйте, это моя первая книга Замятина, и какая же она невероятная, так и хочется сказать «необычная», какой должен быть талант у писателя чтобы ТАК писать. «Они (предки) могли творить, только доведя себя до припадков «вдохновения» - неизвестная форма эпилепсии». Или «Это слово (хлеб) у нас сохранилось только в виде поэтической метафоры, химический состав этого вещества нам не известен». Или «И как звери, в слепую, рожали детей. Не смешно ли: знать садоводство, куроводство, рыбоводство (у нас есть точные данные, что они знали все это) и не суметь дойти до последней ступени этой логической лестницы:детоводства.». Очень живой язык, юмор. И да, тема книги актуальна. Иллюстрации идеально подходят к этому тексту, они отражают ощущения от этой книги. Качество печати отличное.

0    0