Книга: О любви и прочих бесах (Габриэль Гарсиа Маркес); АСТ, Neoclassic, 2016

Маркес написал простую и ясную книгу. В ней нет ничего лишнего, словам возвращается первоначальный, искомый смысл, а легкий флер фантастичности, магического, только способствует объемности восприятия. Художественный текст это не действительность, это над-реальность, которая возвращаясь, отражаясь каждым читателем по-своему, заново претворяется в понятные ему образы, идеи, эмоции. Бесы… Но бесов не бывает. Как не бывает, целый роман из них одних: только два человеческих лица (третье, врач, – фигура наблюдателя) на весь паноптикум. Бесы власти, светской и религиозной, бесы похоти, безумия, глупости, ограниченности восприятия, наживы, перечислять можно долго, а главная бесовка неспроста вынесена в название.
– Как считаешь, в романе ты не оказалась только «пошлым словом»? Но стала тем, без чего «не имеют права на звание человека»? Столкновение крайностей, почти инстинкта, очищенного от скверны культуры и истории древними африканскими верованиями, с, смешно сказать, книжным червем суда праведного это символ?
– Откуда мне знать, я история и ничего больше, это вы, прочтя, начинаете подгонять меня под свои банальные представления и мерки. Быть может все проще: может быть все, что только может быть.
– Конечно, и даже волосы расти после смерти. Но здесь столько расхожих приемов, почти Ромео и Джульетта на латиноамериканский лад: из нее изгоняют видимое бесовским подлинно бесовскому сознанию, его даже зараза не берет, все равно хуже уже не будет.
– Расхожих и что же? Вопрос прост: веришь или нет? Только не в реальность рассказанного, а в саму возможность рассказать, передать чувство, мысли одного человека другому. Это я и буду. Литература, кстати, тоже.
– Да, возможно, Маркес это как Шекспир через четыреста лет, но давай еще проще: стоит ли одна встреча в пространственно-временном континууме целой жизни? Опять банальности говорю, но как измерить: почти что ничего и не было, стоит ли это бесконечно малое больше всего прочего ничто?
– Взвесил Зевес участи героев, опустилась чаша нерадивого читателя ниже горизонта познания. Неужто завидуешь?
– Нет, конечно! И даже прошлых веков библиотеке нет, не обменяю на нее возможность знакомства с литературой двадцатого столетия и, в первых ее рядах, Маркеса.
Писателя, книги которого всегда еще и поэтичны, недаром среди возможных предков встретившихся среди прочих бесов появляется «усталый дух» Гарсиласо:
«… и крикнул он волнам, но не слышна
была мольба в их яростном накате
и стихла не услышанной она:
«Не хлопочите, волны, о расплате,
но дайте лишь доплыть мне – и сполна
я заплачу вам жизнью по возврате».

0    0

Необычно. В стиле Маркеса) Все то же - с долей иронии, мистики, тут же реальность, а получилась сказка) читала, не отрываясь. Жаль, объем небольшой.

0    0

Среди написанного Маркесом множество запоминающихся и наполненных искрометным смыслом произведений, что для любителей его творчества делает практически невозможным разочарование от прочтения любой его книги. В данном произведении четко прослеживается годами выработанный стиль писателя, но повесть "О любви и прочих бесах" полна тяжеловесных символов и образов, что в значительной мере портит впечатление от прочтения. Даже структура произведения и названия глав ("Один"-"Два"-"Три"-"Четыре"-"Пять& quot
) отражают прямолинейность сюжета. Впрочем, стремительный сюжет здесь, наверно, лучшая составляющая, потому что именно из-за него не возникает желания отложить книгу.
Мне показалось, что вышеупомянутая "тяжеловесность" текста делает этот самый текст в противоположность легковесным, сводя произведение исключительно к уровню любовного романа. С другой стороны, такой "любовный роман" выдающегося автора в своем роде получился достаточно интересным, если не брать во внимание многое из написанного Маркесом ранее...

0    0