Главный враг Сталина. Как был убит Троцкий (Вадим Роговин); Алисторус, 2017

Книжка в плотном переплете, иллюстраций нет. Муж в восторге от содержания.

0    0

Читая данную книгу, вы встретите явно предвзятое отношение к товарищу Сталину, ибо автор являлся убеждённым троцкистом, поэтому никого объективного исследования здесь быть не может. Известно, что в 80-х годах он внезапно "переобулся в полёте", то есть резко поменял свои интересы и публичную общественную позицию.
Это просто напутствие тем гражданам, которые свято верят в любую ересь, написанную в якобы научных книжках. Всегда нужно самостоятельно анализировать информацию, размышлять своей головой и делать выводы о тех или иных исторических событиях.

0    0

Зачастую в зарубежной и советской исторической литературе развязанный Сталиным с конца 20-х годов государственный террор рассматривался как закономерное продолжение борьбы большевиков с противниками Октябрьской революции в годы гражданской войны. Такое отождествление сознательно скрадывает коренные отличия в масштабах, функциях и объектах политических репрессий в ленинскую и сталинскую эпохи. Репрессии времен гражданской войны осуществлялись большевиками при активной поддержке масс, в обстановке, когда партия и ее вожди разделяли с народом его жертвы и лишения. Удары наносились по силам старого режима, имевшим в своем распоряжении превосходно вооруженные и организованные армии, получавшим огромную материальную и финансовую помощь из-за рубежа. Непосредственные боевые действия против белых армий дополнялись борьбою с заговорами в тылу (во время гражданских войн разграничительная линия, отделяющая фронт от тыла, является вообще условной), служившими той же цели – контрреволюционной реставрации, т. е. восстановлению привилегий бывших господствующих классов царской России.
В отличие от этого «террор 30-х годов был хранителем неравенства. Уже самим своим характером он был антинароден, и, будучи потенциально и действительно направленным против большинства, он был тотальным и огульным». Приведение в действие с начала коллективизации гигантского репрессивного государственного механизма «привело к постоянным инъекциям таких чудовищных доз страха в такие обширные части социального организма, что отравленным неизбежно оказалось все тело. Стоило пустить в ход машину террора, превышавшего по размерам все виданное дотоле, как она развила собственную инерцию, не поддававшуюся контролю».

0    0