Книга: Белая шубка (Верейская Елена Николаевна); Речь, 2016

Это было в дни Великой Отечественной войны.
Маленькие ленинградцы с детским садом уезжали в эвакуацию. На одной из больших станций поезд стоял особенно долго. Вечером в вагон к ребятишкам вошла молодая женщина в белом халате. На руках она держала мальчика лет двух в белой меховой шубке с чёрными пятнами.
— Я из детской комнаты, — сказала она воспитательнице Ольге Михайловне. — Вчера ночью фашисты разбомбили поезд. Много народу погибло. Этого мальчика мы нашли в лесу. Кто знает, что сталось с его матерью! Он шёл и плакал. Он знает, что его зовут Толей и что у него есть мама. У нас оставить его опасно — станцию часто бомбят. Не возьмёте ли вы его в свой эшелон?
— Конечно возьмём! — Ольга Михайловна подошла и взяла ребёнка на руки. Детишки обступили их.
— Ольга Михайловна, мы правда возьмём его? Он такой маленький. А глазки у него чёрные-пречёрные и уголки кверху приподняты, как у китайчонка, — радовались ребятишки.
А шестилетняя Валя сказала:
— Ольга Михайловна! Пусть он будет моим братишкой. Я буду вам во всём помогать.
— Мама!.. Где моя мама?! — вдруг громко заплакал мальчик.
— Не плачь, Толя, — сказала воспитательница, — мы поедем с тобой к маме! А вы, ребята, его пока не трогайте. Он хочет спать.
— А зачем? — тётя засмеялась. — Тебе, наверно, в саду от сторожа попало за метлу? Да?
Валя отрицательно покачала головой.
— Так что же ты молчишь? Зачем я тебе понадобилась?
Валя глубоко передохнула.
— Вы… не Толина мама? — спросила она тихо. Лицо женщины стало белым, губы задрожали. Она
схватила Валю за плечи.
— Толя!.. Ты знаешь, где Толя?! Он жив?.. — еле слышно прошептала она.
— Жив. Он у нас в детском саду. Я узнала вас…
— Мой Толя жив? — тётя, смеясь и плача, обняла Валю. — Где он? Пойдём скорее… — Она схватила шубку и платок.
Весь день Кирилл держался в стороне от всех и скучал. Ему захотелось зайти в медпункт к маме, но он не пошёл. Он всё ещё сердился на неё. Вечером он долго не мог заснуть. Было обидно, что
и мама не зашла вечером в спальню старших мальчиков… Вообще лето не обещало ничего хорошего… Он вдруг вспомнил про красную тетрадь, которую утром
подарил ему папа.
— Ты, Кирилка, записывай в неё всё интересное, что будет случаться на даче. Ладно? — сказал он.
Все ребята вокруг крепко спали. Кира тихонечко встал, вынул тетрадку и, положив её на подоконник, при бледном свете летней белой ночи записал карандашом: «Сегодня приехали на дачу. Тут скука: все малыши. А Шурка плохой товарищ». Подумал и прибавил: «И глупый». Ещё подумал и приписал: «У бабушки Ульяны пропала курица Топлёнка. Мы все её искали
и не нашли». Он закрыл было тетрадку, но спохватился и поставил число: «15 июня».
Верховодил компанией, конечно, Кира: он же был школьник! Они всегда держались все вместе: и на прогулках с Марией Михайловной, и на купанье, и даже когда Мария Михайловна читала им вслух, они всегда садились рядышком.
А Шурка злился. Сначала он пробовал издеваться над Кирой:
— Эх, ты! С мелюзгой связался! Может, тебе сосочку купить? Или погремушку? Агу-агу, дитятко!
Кира пожимал плечами и спокойно отвечал:
— А мне с ними интереснее, чем с тобой. Ты же ничего не понимаешь! Тебе бы всё только как обыкновенное. Скучно мне с тобой.
Иногда вспоминал Кира про красную тетрадь — папин подарок, но… надо сознаться, очень редко. Днём было столько интересного, что было не до записей, а по вечерам он валился усталый в постель и сразу засыпал.
Так бельчонок у нас и остался жить. Возилась с ним бабушка, как с ребёнком.
А Лялька у нас была избалованная, капризная, привыкла, чтобы только с ней носились.
Один раз вижу: сидит Лялька у окна и губы надуты. Я подошла.
— Ты чего дутая? — спрашиваю.
— Да, — говорит, — а чего бабушка бельчонка больше, чем меня, любит?
— Глупая ты, Лялька, — говорю. — Он маленький, а ты большая. Тебя из соски кормить не надо, а он не умеет сам есть. Надо же его выкормить.
— Голый, противный. Всё спит да спит. Я думала, он с нами играть будет.
— И будет, когда вырастет, — говорю. — Подожди немножко.
Прошло четыре-пять недель. Вырос бельчонок. Сидит у бабушки на плече — рыженький, пушистый, длинный пышный хвост кверху задрал, себе на спи-ну положил, а кончик хвоста назад отогнут: на спине не помещается. Ушки длинные, глазки чёрные, быстрые. Сидит на задних лапках, в передних сухарик держит, грызёт его длинными острыми зубками.

0    0

Ой, глазам не верю!!! Переиздали! Любимая книжка детства, скучаю по ней до сих пор, как по дорогому другу. Это настоящая детская книга — добрая, мудрая, задушевная. И те самые иллюстрации! Вот спасибо так спасибо!
Здесь под одной обложкой сошлись два таланта: писательницы Елены Верейской (это автор замечательных "Трёх девочек"!) и художницы Нины Носкович (в "Трёх девочках" её рисунки — живые, выразительные, чудные). Рассказы в сборнике разные и о разном, мне в детстве больше всего нравился "Бабушкин колобок" — про забавного бельчонка, бабушку и двух девчушек-сестричек. Посмотрим теперь, какой рассказ понравится моей дочке. С нетерпением жду, когда приедет книжка. Спасибо, "Речь"!

0    0

УРА!!! УРА!!! УРА!!! Вот и пришла к нам долгожданная книжечка. Такая родная и совсем новенькая. Как и заявлено содержит в себе 6 рассказов. С одной стороны тяжелых, но даже в то сложное время дети все равно остаются детьми. Рассказы небольшие по обему, но такие трогательные и душещипатьльные, что невольно задумывашься и хочется стать хоть на чуть-чуть лучше.
Книга издана добротно. Среднего формата, как вся серия. Плотная картонная обложка. Шрифт крупный и четкий. Бумага средней плотности офсет. И конечно же иллюстрации - зумительные, трогательные и такие выразительные. Весь восторг очень сложно выразить словами. Лучше сами смотрите:-)

0    0