Книга: Translit: Роман-петля (Клюев Евгений Васильевич); Время, 2012

Новый роман Евгения Клюева - это пугающая местами фантасмагория, с невероятными событиями, происходящими с главным героем на дорогах Европы, которые накрыты облаком вулканического пепла. Вынужденный добираться из Твери до Копенгагена на перекладных, герой отчаянно пытается избежать зловещих событий и зазеркальной реальности, которую сам же выпустил на волю. Роман наполнен интереснейшей языковой игрой, цитатами, многоязычьем и многочисленными отсылками к самым разным текстам. Обдумывание этих головоломок доставит отдельное удовольствие внимательному читателю в те моменты, когда он сможет перевести дух от напряженных диалогов, отчаянных телефонных звонков и ужасных догадок.
Из отзывов о книге:
"Мой дорогой Гнусик! До меня дошли сведения что в стан Врага проникли очень важные сведения о нашей деятельности в Европе. Операция "Эйяфйядлякудль", задуманная блестяще, провалилась, не принеся нам ни одной душонки. Мало того! Сколько раз я тебе говорил, нелюбезный племянник, что под именем какого-либо писателишки может скрываться ценный сотрудник, а то и великий воин из стана Врага. И что же? Он открыто пишет в своем романе о наших..."  (письмо внезапно обрывается).
Твой дядя Баламут

0    0

Перед нами роман-калейдоскоп Евгения Клюева. Автор представил нам пёструю картину мира современного человека, не имеющего вектора, просто существующего в настоящем. Роман весь состоит из каких-то бессмысленных и не пересекающихся в начале лоскутков, из которых и состоит жизнь героя (наша с вами жизнь - говорит нам автор). События его прошлого и настоящего подобно дождевым пузырям, беспорядочно возникающих на луже. И этот причудливый, совершенно бесполезный никому, кроме него, мир не может существовать в равновесии вечно, он постепенно втягивается в воронку, подобно воде, стекающей в горлышко воронки. Герой тщетно пытается справиться, как оказывается, сам с собой. Но всё меньше становится открытых путей, альтернатив, что-то неудержимо ведёт его к исходу. И этот исход - результат жизни, такой привычной, лёгкой и лишённой смысла. Человек подошёл к грани, но что находится за ней? Похоже, автор сам не знает ответа: нет даже намёка, что же там, вне этого поезда-призрака, откуда бежал герой. Бежал в никуда... Его мир рухрул, но что дальше?

0    0

Написала вчера-сегодня в блоге ЖЖ - но теперь и сюда перекладываю, и другие отзывы конечно с интересом прочту. И это всё-таки не строго рецензия. Это отзыв неравнодушного читателя. Без претензий.
Текст написанный увы слишком длинный - поэтому кладу частями.
Ч.1.
***

Персонаж, дезинтегрировавшийся на глазах. Bye-bye-boy. Махнул рукой, усмехнулся, шагнул в проём двери и полетел. ...только что умер пожилой иностранец с растерянной улыбкой и черносливовой трубкой. Который когда-то был Каем. Или Принцем. И много кем ещё.
Так было, но так, предполагаю, и ещё не раз будет. Хотя бы потому что уже пишутся, наверняка, новые слова. А что бы ни говорили разные персонажи романа — кажется это слова определяют реальность у Автора, не наоборот. И значит без всякого — нового ли, или того же самого Эйяфьятлайокудля — в других словах будет другое новое перерождение-наваждение другого нового человека. Другого и других написанных Автором от первого лица.
Сначала роман показался очень личным. Мальчик, изображающий акценты «под иностранца», много Твери, девушка-двойник на Маросейке, мама, которая звонит и которой звонить, потому что беспокоится, вулкан тот самый, извергнувший разных сложностей всей Европе. Прошибающие слезу строчки про ту самую минуту, которую поезд стоял в Твери, которую надо было пережить одному — а значит для мамы путь был придуман через Берлин вовсе. И даже страшновато стало — а надо-ли-так-душу-нараспашку?
Потом — по мере географических перемещений героя в Хельсинки (или всё-таки в Берлин) и дальше — не единожды вспоминалась бабочка Рея Брэдбери. Когда возникало «а может всё-таки надо рассказать маме всю правду», чтобы потом не было уже поздно, ибо так ведь понапридумаешь событий, а они вдруг сами собой вдруг сбываться начинают. Будто как с бабочкой. Изменив что-то малое тогда, как бы в прошлом, а в данном случае в параллельном сначала вроде бы придуманном, настоящем — вдруг понимаешь что эта одна-единственная бабочка (одна обознатушка-перепрятушка в данном случае) тоже меняет будущее, и тоже необратимо.
Продолжение см. Часть 2.

0    0