Книга: Декрет о народной любви (Мик Джеймс); Амфора, 2006

Джеймс Мик «Декрет о народной любви», Спб., 2006, изд. Амфора, пер. с англ. Адам Асвадов
Захватывающий роман, но что самое поразительное – великолепный русский язык. Не верится, что книга написана на английском. Язык настолько богатый, сочный, образный и «выпуклый», так тонко переданы стилистические тонкости речи, что я при чтении несколько раз заглядывала на первую страницу и с удивлением в очередной раз убеждалась, что передо мной – переводное произведение. В таком случае переводчик заслуживает глубочайшего уважения.
Что касается содержания, то это история охватывает период буквально в несколько дней 1919 года, однако корни всего происходящего уходят еще в дореволюционные времена. События разворачиваются в сибирском городке Язык, занятом чешским военным отрядом, который уже сам не знает, на чьей он стороне – белых ли, красных, или на своей собственной. Городок оказывается местом обитания таинственной русской секты скопцов. Здесь же пересекаются пути беглого каторжника, тунгусского шамана, чешского офицера еврейского происхождения и вдовы бывшего кавалергарда. Любовь к женщине, перешагнувшая через границы человеческой морали. Любовь к Богу, отвергающая прежде данные перед Богом клятвы. Любовь к жизни, которая становится не нужна.

0    0

Казалось бы, обложка этой книги должна быть не в нежно-синих тонах, а с чем-то красным, ярким и за себя дерзко говорящим — потому что эта книга про революцию. Да-да, я вижу, как ваши глаза медленно округляются, ведь автор «Декрета о народной любви», англоговорящий писатель Джеймс Мик, пишет о Советской России, причем не о Москве-Петрограде, а о далекой Сибири, о задворках империи 1919 года.
Первое, что меня потрясло при прочтении — как же четко и точно считывается повествование русских классиков! Сразу захотелось вернуться к русской литературе, ностальгия, все эти метания русских героев, странные разговоры о судьбе и философии, вмещающиеся в несколько абзацев в каком-нибудь диалоге, происходящем прямо посреди военных действий или перед смертной казнью.
Второе, на что следует обратить внимание - «Декрет о народной любви» - это не книга, это артхаусный фильм какой-то. Сколько гениальных кадров ввел Мик в повествование, да таких, что выносят мозг своей неправдоподобностью действий. Чего только стоит сцена с падением лошадей из поезда и тем, как этих лошадей ломает, рубит пополам? А сцена с соболем, в которого начальник чехословацкого корпуса несколько стреляет, не моргнув, прямо в комнате, сидя за столом, наедаясь дармовой едой и обнимая за коленку чужую жену? А трудовой лагерь далеко во льдах для преступников и каторжан? Это же просто антиутопический мир, который словно из будущего, но на самом деле — из прошлого. И всё это так напоминает фантастическую киноутопию «Сквозь снег» Пон Чжун Хо. Если смотрели, то вы понимаете, о чем я говорю. Артхаус, друзья, сплошной артхаус.
Сюжет странен и непригляден. Центральные действия романа происходят в городе Язык, что в Сибири, или около него. Есть некая детективная линия — убийство шамана, - которая обрывается, только начавшись: разгадка прозрачна и призрачна. Есть здесь герой-революция, пришедший непонятно откуда и непонятно куда направляющийся, — Павел Самарин. Герой непростой, он несет в себе весь смысл русской революции и философии. Есть чехословацкий корпус, заброшенный в этот город Язык в результате военных действий, в итоге творивший самоуправу и приговоренный Троцким к расстрелу. Есть еще секта скопцов (вот это тоже из раздела фантастики, скажете вы, и ошибетесь — Мик исследовал этот вопрос исторически досконально, такие секты и правда существовали). А еще здесь есть женщина-феминистка, Анна Петровна, вокруг которой вертятся почти все мужики и которая привносит в этот революционный мир еще больше хаоса со своими дагеротипами, фотоснимками и страстными желаниями любви и самостоятельного феминистического счастья. В общем, все дико напоминает Достоевского, да так сильно, что мне захотелось «Бесов» почитать, что собственно я и планирую делать в скором времени.
Читается роман легко, я бы даже сказала — проглатывается. Хочется еще этих странных кадров, разговоров, черного юмора, которым приправлены диалоги, саркастически смеющиеся над новым советским режимом сквозь горькие слезы. И оценка моя на балл ниже, чем роман того заслуживает, лишь потому, что не сведуща я в истории так, чтобы считать все ключики-секретики текста. За это прошу прощения, а всем «историкам» и любителям артхауса настоятельно книгу рекомендую.

0    0

Мой восторг. Уж больно мне юмор пришелся по душе, и увлекательность интригующего сюжета. А действующие лица - ваще бэмс! И любовь, в многообразии своих проявлений, и переживания, и память, и прощение, и освобождение … на фоне военных действий и раскрытия таинственной человеческой природы.….Эээ, мужской части аудитории, кстати, тоже рекомендую.

0    0